Авторы фестивалей очень разные, с разными взглядами и жизненными позициями. Задачей фестивалей изначально было создать из этого разнообразия единое целое, показать местным читателям, слушателям и авторам то, как развивается русское поэтическое слово.
Среди приглашенных были и литераторы Эстонии, например, Ян Каплински, пишущий в последние годы и по-русски, а также Андрей Иванов, П.И. Филимонов, Надежда Валк, Лариса Йоонас и многие другие.
Одним из новых авторов, приглашенных в Тарту, в этом году будет любимый многими поэт Дмитрий Веденяпин.
Встреча с автором состоится 22 июля 2017 года в 17:00 в зале тартуского Городского музея по адресу Narva mnt 23.
Поэта связывают с Эстонией давние отношения. Он часто бывает здесь летом у моря в курортном Кясму. Несколько лет назад была организована встреча с Дмитрием Веденяпиным в Таллине, впечатления от которой до сих пор свежи для ценителей его творчества.
С тартускими слушателями наш гость встретится впервые, но организаторы Литературных перекрестков надеются, что он станет постоянным гостем августовского фестиваля, таким, как авторы из Санкт-Петербурга Арсен Мирзаев, Дмитрий Григорьев и Дарья Суховей, москвич Геннадий Каневский, псковский автор Артем Верле, Ольга Гришина из Бельгии и многие другие известные авторы и переводчики из Финляндии, Латвии, Литвы, Белоруссии и других стран.
Дмитрий Веденяпин — поэт и переводчик, имеющий множество публикаций практически во всех значимых изданиях России, печатавшийся в различных журналах, начиная с 80 года, лауреат премии “Московский счет”, автор 6 поэтических книг: “Покров”, “Трава и дым”, “Между шкафом и небом” (2009), “Что значит луч” (2010), “Стакан хохочет, сигарета рыдает” (2015) и “Домашние спектакли” (2015). Известны его переводы Исаака Башевиса Зингера, Брюса Чатвина, Артура Миллера, Майкла Каннингема и других.
Дмитрий Веденяпин — представитель московского поэтического процесса, он участвовал в обновленном составе группы “Московское время”, один из основателей которой, Бахыт Кенжеев, был участником Ландшафтного фестиваля в 2014 году.
Поэзия Дмитрий Веденяпина во многом наследует эстетику этой одной из наиболее ярких творческих групп начала 90-х в России.
Мир поэта предстает набором снимков или слепков, чередой визуальных впечатлений, но эти впечатления не разрозненны, они сцеплены одно с другим многочисленными логическими, смысловыми и визуальными связями. Иногда кажется, что видимое не получает никакого развития, что движение минимально, но это движение идет за счет расширения пространства, попадающего в область ощущений.
Это пространство само по себе негромко, не претендует на то, чтобы его заметили. Но оно цепко, имеет четкие очертания, сфокусировано на каждой детали — и ни одна из них не оказывается второстепенной. В кадре много света, этот свет выделяет важное. Много запахов, звуков. Такое синтетическое восприятие мира рождает у читателя впечатления со-чувствования, созерцания из той же точки, что и у автора, полное слияние с лирическим героем — человеком сильным, вольным, страстным и отстраненным одновременно.
Старик сидит в прозрачном “помните”,
Как на террасе или в комнате
Среди смеркающихся слов,
Перед окном, открытым настежь,
Где то потухнешь, то погаснешь,
Разглядывая свой улов.
Когда темно и непонятно,
Стон, плач и солнечные пятна.
Там, где ни слёз, ни маеты --
Родные вспышки темноты.
* * *
…My running around is through,
I fly to you…
Lionel Bart
Я возвращался — комната ждала.
Я это знал. Бессмысленная радость
Плескалась в ней и в зеркале стола
Качалась
С деревьями вниз головой, с овцой
Взъерошенного облака, с высокой
Дневной луной, сапфирной стрекозой,
Серебряной осокой.
Откуда стрекоза? А как вам пол
В смарагдах, хризопразах, сердоликах?
Хрустальное окно? Жемчужный стол?
Алмазный потолок в глазках и бликах?
Я видел небо как бы из стекла
И озеро в тоске нелицемерной.
Я взял такси. Она меня ждала.
Любовь безмерна.
* * *
Конечно, плохо, даже очень, но
В лесу, где листья падают на дно;
В троллейбусе, где, как птенцы на ветке,
Сидят уютный старичок в беретке
И девочка в уродливом пальто,
Которая — ты точно знаешь, что –
Лет через двадцать-тридцать — вспоминая
Вот это время (в перспективе “то”),
Кому-то, хмыкнув, скажет: “Смех! Тогда я
Носила это жуткое пальто
И ничего — носила и носила…”
И некто спросит: “Сколько тебе было?”
И женщина, прикинув, скажет: “Шесть”…
Бессмыслица, но в этом что-то есть.
Опубликована в Delfi И частично в Vestnik Tartu